На рубеже 19-20 веков

Известные сведения о дымковской игрушке можно соотнести с подлинными произведениями, датированными лишь концом XIX — началом XX века. Хрупкость глины и довольно поздний интерес к собиранию глиняной народной пластики, проявившийся главным образом в 1900-1910-е годы, привели к тому, что в музейных коллекциях хранятся дымковские игрушки, созданные не ранее последнего десятилетия XIX века.

Однако даже самые ранние из них далеко не однородны по своему составу и происхождению. И если следовать их «послойному» анализу, то к древнейшим «слоям», вероятно, нужно отнести шары или «шарыши», которые «с незапамятных времен» катали на Свистопляске. Два экземпляра таких шаров сохранилось в музеях. Они вполне соответствуют описанию, приведенному выше из «Санкт-Петербургских ведомостей» 1856 года. Сравнительно небольшого диаметра (6-10 см), полые внутри, с катающимися горошинами, создающими звук погремушки, они красивы по цветовым сочетаниям. Всегда по черному фону, придающему им оттенокмрачноватой суровости, нанесены ряды белых, красных и сиреневых (в другом случае — белых, голубых и коричневых) пятен-горошин. Можно представить, что в общую красочную шумливую атмосферу Свистопляски этот своеобразный вид дымковских игрушек вносил свою неповторимую ноту. Со временем, с уходом из праздничного ритуала шутливых боев и катанья шаров по Раздерихинскому спуску к реке Вятке, шары прекратили свое существование.

Вероятно, также древний по происхождению слой дымковской игрушки составляют свистульки, особенно изображения зверей и птиц.

Интересно отметить, что носителями плодородия в представлении древних земледельцев этнографы называют домашних животных: быка, козу, свинью, лошадь и других. Среди старинных дымковских игрушек есть все эти персонажи, и они всегда — свистульки. Их постоянная форма в виде небольшой фигурки с самыми характерными признаками птицы или животного спереди и коническим завершением — свистком сзади, совершенная и лаконичная пластика, совместившая образную выразительность с функциональностью, — уже сами по себе свидетельствуют в пользу того, что подобные произведения конца XIX века являются традиционным типом игрушки, отработанным не одним поколением мастеров. О том же говорит и единообразие пластических решений этих свистулек у разных авторов, особенности почерка которых проявляются не столько в пластике, сколько в деталях росписи. Лишь по длине морды коня, свистка-конуса, изгибу рогов коровы или барана, рисунку глаз и цветовым особенностям росписи можно пытаться классифицировать эти игрушки. Но так как делали их большими партиями и приобретались они также «заводами», то и в музейных собраниях они представляют достаточно единообразные серии, выполненные в определенных цветовых вариациях.

Среди свистулек количественно первое место занимают фигурки уточек и уток-«крылаток». В собрании Государственного музея этнографии народов СССР на одной из них есть надпись: Вятской губ. 1909 г. По пластике «крылатки» отличаются от простых уток лишь горизонтальными рядами оборок-крыльев, как будто надеты два передника с лепной оборкой — спереди и сзади. У некоторых авторов голова утки с поднятым широким клювом похожа на гордо вскинутую человеческую головку в капоре. Обтекаемой, гладкой и компактной пластике утки-свистульки соответствует и роспись, в которой можно видеть определенную систему нанесения цветных полос и рядов горошин. Сначала делается широкая полоса от спины через шею и голову по груди, затем более узкие от груди по сторонам, в соответствии с формой конуса, и уже в завершение их пересекают поперечные полосы, образуя клетчатый узор. Желто-оранжевые, лилово-серые, сине-зелено-желтые свистульки демонстрируют тонкое чувство цвета их авторов, владевших, достаточно широкой палитрой.

Многочисленны среди свистулек и фигурки коней — одноглавых или двухголовых. Особенно выразительны двухголовые, уникальные среди глиняных игрушек всех известных центров по пластическому решению, его своеобразной убедительности при всей очевидности художественного вымысла. Дымковские «двухголовки» — яркий пример органического слияния реального и фантастического, воплощенного в совершенной художественной форме, что свойственно лучшим достижениям фольклора во всех его видах. Их силуэт с большим пли меньшим наклоном головок в стороны сохраняет абрис конуса, который, разрастаясь вперед и вверх, создает устойчивую и пластически завершенную форму игрушки. Даже в расположении отверстий для свиста сбоку и свистка в хвосте коня заключен определенный ритм, обусловленный не только необходимостью извлечения звуков, но и чувством гармонии.

Для росписи коньков-свистулек также характерны простейшие, обычно вертикальные ряды разноцветных горошин или чередования полос и клеток с гармоничными или контрастными сочетаниями красок. Иногда на груди коня помещается в кольце круг — «солнце», расчерченный косыми линиями или отходящими от него прямыми лучами. Этот мотив сближает дымковские игрушки с подобными каргопольскими, филимоновскими и другими.

По сравнению с утками и коньками образы других птиц и зверей (козлов, баранов, коров и особенно свиней) представлены в свистульках значительно меньшим числом произведений. Коровы, козлы и бараны по пластике аналогичны коням, лишь положением рогов и рисунком морды обнаруживают они сходство со своими прототипами. Они также лаконичны в слиянии формы конической свистульки с пластическим решением образа, в меткости и точности передачи своеобразных характеров животных. Близки конькам они и по росписи: как правило, украшены вертикальными рядами черных точек или небольших цветных горошин.

Только две разновидности дымковских свистулек передают человеческие образы: это всадник (на одноглавом или двухголовом коне) и так называемый «гуляющий кавалер». Может быть, именно их «Вятские губернские ведомости» называли теми «свистунами», которые пользовались большой популярностью во время Свистопляски. Композиционно обе игрушки также органично слились с формой свистульки, их художественное решение ярко и выразительно. Например, наличие свистка у «гуляющего кавалера» удлиняет фигуру, придает ей устойчивость и некоторый наклон назад, способствуя впечатлению мерного движения и барской важности персонажа. Всегда изображенный в длинном пальто с воротником-шалью и в цилиндре, кавалер передает тип провинциального уличного франта. Образ всадника-свистульки, применяя выражение В. С. Воронова, — это «претворение фантастики в какую-то убедительную реальность и подлинного реализма — в сказочность». Игрушечная шутливость сочетается в нем с живостью передачи лихо скачущего коня и крепко сидящего на нем военного. Пластическое соединение двух фигур в одну, игнорирование деталей и выявление того, что должно усилить содержание образа (гордо вскинутая голова и крутая шея коня, лихая поза наездника), — все позволяет за внешней условностью видеть образ выразительный и достоверный. Этой достоверности помогает и одинаковый рисунок глаз коня и человека (со зрачками и бровями), способствующий объединению в единый живой персонаж.