Образы всадника-свистульки и «гуляющего кавалера» с присущими им округлыми пластическими формами, приземистыми пропорциями, кукольной важностью и серьезностью принадлежат к числу наиболее ярких и самобытных в ассортименте дымковской игрушки. Но если сюжет всадника-свистульки типичен почти для всех центров народной глиняной игрушки XIX века, то «гуляющий кавалер» и появившаяся позднее аналогичная «гуляющая дама» — дело рук и фантазии только дымковских мастериц. Обе игрушки нравились им самим. Каждая лепила их в большом количестве, варьируя положение рук, цвет одежды (у всадников — непременно с эполетами на плечах), кольца, клетки и горохи на свистках и телах коней, высоту и форму шляпы, всегда лихо надетой, то с заломом, то с нолями, то треуголки.
Однако, если вслед за Л. А. Динцесом и В. М. Василенко видеть в свистульке традиционную форму народной глиняной пластики, восходящую к древнейшей поре язычества и ее верованиям и сохранявшуюся в течение многих веков как её далёкий отголосок, то сама эта форма не оставалась безучастной к новым явлениям жизни и содержанию игрушек. Вероятно, достаточно позднего происхождения и образ «гуляющего кавалера». Но среди игрушек конца XIX — начала XX века есть немало свистулек, форма которых не обладает таким единством с композицией сюжета. В этих игрушках на коническом свистке как на подставке — основании развертываются своего рода миниатюрные жанровые сценки или помещаются изображения отдельных зверей и птиц. Примером могут служить две играющие собачки, взбирающиеся на конус-свистульку, как на горку; ребенок в ванночке, стоящей на таком же конусе, и многочисленные птички, сидящие прямо или боком на конусе-подставке, расписанной в обычную клетку или вертикальные ряды цветных горошин.
Такие композиции на конических подставках-свистульках, по-видимому, возникли в XIX веке и явились результатом воздействия и приспособления к традиционной форме наиболее развитой в дымковской пластике этого времени жанрово-бытовой скульптуры-игрушки. Ведь подавляющее большинство дымковских произведений рубежа XIX и XX веков представляют собой отдельно стоящие фигурки людей, реже — зверей и птиц, и сравнительно немногие в это время композиции — из двух-трех фигур, объединенных пластиной-основанием. Тематически они отражают мир провинции, окраины губернского города, какой была пригородная слобода Вятки — Дымково, но мир, в котором живые наблюдения и приметы реальной жизни сплетаются с фантазией и извечной мечтой народа о лучшей доле и «красивой жизни».
Барыни и дамы, военные и всадники, барышни и кавалеры, гуляющие и катающиеся в лодке, няньки-кормилицы, водоноски и женщины, занятые доением коров, наездники и звери и птицы, реальные и сказочные,- таковы многочисленные и разнообразные персонажи дымковских игрушек этого времени.
Образы дам, барынь и военных — не исключение в дымковской пластике. Они известны и в других центрах производства русской глиняной игрушки — слободе Большие Гончары под Тулой, деревнях Романове под Липецком, Филимоново Тульской и Абашево Пензенской губерний. Но примечательно, что в деревенских крестьянских промыслах, какими было большинство центров игрушечного производства средней России, человеческие фигурки всегда наделены свистульками, хотя бы в виде птицы, которую держит под мышкой барыня или солдат. В слободах Большие Гончары под Тулой и Дымково в Вятке, за исключением всадника-свистульки и «гуляющего кавалера», человеческие фигурки никогда свистульками не были. Объяснение этому факту, на наш взгляду нужно искать в том, что в обеих пригородных губернских слободах больше следовали моде и ориентировались на достижения фарфоровой мелкой пластики. И создание подобных глиняных игрушек должно было возместить дефицит аналогичных фарфоровых статуэток.
О влиянии фарфоровой скульптуры на дымковскую игрушку писали многие исследователи. Знакомство дымковских мастериц с этим производством подтверждается и приведенными выше сведениями из местной печати.
Влияние фарфоровых статуэток на народную игрушку в XIX веке сказалось почти повсеместно. Оно еще недостаточно изучено в конкретных проявлениях. Но дымковские мастерицы не были в этом одиноки. Достижения фарфорового производства так или иначе восприняли тульские, липецкие, богородские и другие мастера. Его влияние отразилось на массовости производства подобных фигурок, на изменении функции игрушки, ставшей не столько предметом игры, сколько украшением подоконников, комодов и горок с посудой, что также было повсеместным. Сказалось оно и в сюжетах, привлекших внимание народных мастеров к миру господ и уличным типам; в композициях фигурок, стоящих нередко на подставках-основаниях, подобно фарфоровым статуэткам, и даже в побелке дымковских игрушек перед росписью, явно подражавшейбелизне фарфора.
Некоторые типичные композиции дымковской игрушки имеют прямые аналогии в фарфоровой скульптуре XIX века: охотник в лодке с собакой, барыни с собачками, водоноска, а сюжет доения коровы известен в гжельской майолике еще в конце
Но при всей бесспорности воздействий фарфоровой пластики дымковские мастера не просто подражали ей и не механически переводили из благородного фарфора в грубую глину образцы модной скульптуры, но создали самобытное и неповторимое искусство, обладающее собственной художественной системой, яркой и мощной, сложившейся талантом многих поколений, явивших миру уникальный народный промысел. Художественные особенности дымковской игрушки рубежа веков отражают истинно народный характер этого искусства, сумевшего освоить сторонние влияния и подчинить их народному мировосприятию и эстетическим нормам.