Из истории дымковской игрушки в 19 веке — Часть VI

В 1882-1883 годах «производством глиняных и гипсовых игрушек и фигур в Дымковской слободе занимаются в 20 домах исключительно женщины и дети. Из каждого дома продают приблизительно по 1 тысяче штук за 5-9 рублей за тысячу. Гуртом скупщикам продают до 63 тысяч штук на 315-567 рублей. Во время Свистопляски сбывается еще из каждого дома не менее одной тысячи на 5 руб. Женщина в год зарабатывает до 35 рублей». Как лучший мастер гипсовых фигур и игрушек упоминается И. П. Караваев. На Свистопляске этого года также были балаганы с куклами и глиняными изделиями «разного достоинства».

В заметке 1888 года, целиком посвященной гипсовой мастерской Караваева, говорится, что гипсовые фигуры и глиняные куклы можно встретить в Казани и других местах камско-волжского района и даже в Сибири, куда дымковцы отправляют товар с попутными возчиками. Глиняные куклы покупаются у вятских кукольниц не дороже шестидесяти копеек за сотню. В этом году праздник уже называют не Свистопляской, а Свистуньей.

В 1890 году Свистунью называют «детским праздником». По словам очевидца, по количеству, качеству и разнообразию продававшихся на ней игрушек она «продолжает прогрессировать». На первом месте по обыкновению называются гипсовые и глиняные игрушки жителей Дымковской слободы, промысел которых достиг «значительного совершенства с прежним». Упоминается, что во время Свистуньи в последние годы стали продавать немало и привозных игрушек, которые благодаря дороговизне плохо конкурируют с местными.

В том же 1890 году на Казанской научно-промышленной выставке был организован целый отдел вятских кустарных промыслов. В каталоге этого отдела впервые названы экспонировавшиеся глиняные игрушки трех мастериц: Натальи Антоновны Микулиной, Авдотьи Андреевны Швецовой и Аграфены Тимофеевны Лаженицыной — жительниц подгородной слободы Дымкова. Среди игрушек перечислены конь с седоком, лодка, кормилицы, барышни, куколки, барышня с кавалером, ёлки, птицы (гусыня и гусь, уточка, курочка), баран, корова. Но у каждой из мастериц есть и сюжеты, воплощение которых трудно представить, ибо в музеях подобного рода дымковских игрушек этого времени не сохранилось. У Лаженицыной это «телега с седоком», «пролетка с седоком», «самовар с чайным прибором» и без прибора; у Микулиной — «колодец».

Однако популярность гипсовых изделий принесла малую серебряную медаль на Казанской выставке И. П. Караваеву «за правильное изготовление гипсовых жанровых фигур и отличную окраску их», а не дымковским мастерицам. И в последующие годы в справочных указателях кустарной промышленности Вятской губернии обычно фигурировало производство и мастерская Караваева. Лишь в 1896 году глиняные дымковские игрушки вновь экспонируются на Всероссийской промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде. И наряду с гипсовыми изделиями И. П. Караваева, К. Н. Исупова, А. П. Алакшина и А. С. Салтыкова впервые упоминаются «18 штук глиняных кукол и игрушек по 2 коп.» Анны Афанасьевны Мезриной. Правда, перечня игрушек нет, поэтому представить ассортимент показанных на выставке работ Мезриной невозможно. Кроме того, в изданиях по Нижегородской выставке в отношении мастерицы немало неточностей и ошибок. Однако факт интереса к ёе игрушкам и упоминание их в печати примечательны.

В прессе конца XIX века указываемся, что из тридцати человек, вырабатывающих в Дымково изделия из гипса и глины, около десяти изготовляют игрушки из глины. «В последнее время старинные традиционные типы глиняных игрушек меняются на более изысканные и разнообразные». Для гипсовых изделий образцами нередко служили «приобретаемые фарфоровые фигуры заграничных фабрик, привозимые из Москвы». Конечно, эти же образцы видели и мастерицы глиняной игрушки, что оказывало на них влияние, меняя не только сюжеты, но и характер игрушек, все более служивших украшением подоконников и горок с посудой.

В конце XIX — начале XX века сведения о дымковской игрушке становятся все более краткими. Но в хронике общественной жизни довольно регулярно сообщается о проведении Свистуньи и особенно ярмарки на ней.

Именно к этому времени относятся воспоминания о Свистунье вятского писателя Всеволода Лебедева: «Когда идешь к ней, кажется, что медленно взбираешься на какую-то большую гору, вершина которой оглушает твою кровь и сознание. Потом у базара понимаешь, что это свист...

Идущие люди бережно держат перед лицами глиняную небольшую игрушку, ценой в три или пять копеек, изображающую двухголового зверя или барана с золотыми пятнами па боках. В хвост этому барану и свистят.

Этот блеск и свист сначала озадачивает, а потом поднимает на воздух — и так путешествуешь до вечера, а ночью — в глазах и ушах во сне стоит что-то яркое и радостно нежное. Это праздник Свистунья».

Глиняные куклы были своего рода вятскими сувенирами. «Что привезти из Вятки в столицу? — пишет Лебедев, — Берестяной бурачок, пахнущий деревом свежим, да куклу, что светит и блестит, так блестит и светит, что при ней, при этой кукле, в разговоре слово бранное побоишься сказать: ведь за стеклом она красавица, сделанная рукой деревенской старухи — стоит, как гостья, и держись при ней чище и прямее».