Игрушки Мезриной чрезвычайно разнообразны по сюжетам. Известный вятский краевед М. Н. Шатров указывал, что ею создано до восьмидесяти их разновидностей. А если учесть варианты сочетаний разных персонажей, практически их было значительно больше, любой сюжет в руках мастерицы обретал такую характерность, органическое единство пластики и росписи, их лаконизм и образную убедительность, что ее игрушки навсегда стали классикой дымковского искусства, эталоном высокого мастерства! Деньшин считал, что им присущи «Главные качества игрушки - «простота, краткость, выразительность и яркость».
Как и до Октябрьской революции, в конце 1910-х - 1920-е годы среди ее игрушек преобладали отдельно стоящие фигурки барынь, дам и нянек - «кормилок». Все они полны достоинства и забавной важности, какой-то особой активности, которую излучает каждая. Крепкие статные фигурки монолитны, линии их силуэтов плавны и округлы. Спокойный ритм и ровный рисунок нарушает лишь абрис пышных рукавов и воланов по краю передника. Мезрина не любила лишних лепных деталей, ее фигурки лаконичны, отличаются строгой простотой и скульптурной законченностью. Даже без росписи, побеленные экземпляры ее игрушек, сохранившиеся в музеях, поражают пластическим мастерством, удивительной точностью и немногословностью выразительных средств. Традиционная фронтальность поз не лишает игрушку объемности: она и пластически, и живописно тщательно проработана со всех сторон и живет в пространстве.
Внешне спокойные статичные позы оживлены рисунком лица, своей экспрессией создающим образ суровой насупленной барыни или кукольно серьезной няньки. В каждом образе сквозит легкая ирония, словно мастер напоминает, что это куклы, игрушки, мир вымышленный, хотя и основанный на жизненных наблюдениях.
Активность образных характеристик поддержана и цветовым решением. В эти годы Мезрина любила сочетания малинового фуксина с темно-зеленой, глубокой интенсивной синей и желто-оранжевой красками. Их необычные и только ей присущие созвучия усиливали внутреннюю экспрессию и оттенок гротеска, характерный для всех игрушек мастерицы.
Наряду с традиционными образами барынь и «кормилок», лепила Мезрина фигурки барышень и кавалеров «на ножках». В сравнении со старыми аналогичными игрушками, они стали немного крупнее, также ярче по цвету и лаконичнее в передаче костюмов. Орнаментированное платье и шляпка барыни и гладкоокрашенные малиновый сюртук и синие штаны кавалера дополняют характерный мезринский типаж. Нередко эти персонажи соединяются парами и в лодке, на прогулке, в танце. Тогда меняются жесты, позы, но образы остаются принципиально теми же.
Однако, если в старых дымковских игрушках господствовал мир провинциальной городской окраины с ее барынями, няньками, дамами и кавалерами, то в творчестве Мезриной рассматриваемого времени заметны определенные изменения в самом этом мире, и наряду с ним все отчетливее начинает звучать тема жизни народа. В старых игрушках социальные различия персонажей, выраженные прежде всего костюмом, были существенны и отражали реальную ситуацию. В рассматриваемый период они несколько нивелируются. Так называемые барыни и няньки похожи между собой и не сразу различимы. Они одинаково нарядны и праздничны, и хотя в костюмах продолжает существовать разница, она не так бросается в глаза за яркой декоративностью и нарядностью игрушки в целом. В произведениях Мезриной этого времени все больше предстает ее собственный мир образов, где реальность и сказочность переплетены в нечто третье, особое, в чем приметы подлинной жизни губернской провинции прошлого века все больше отступают перед не подвластной времени фантазией мастера, творящего по законам красоты. И при том, что на барынях нарядные платья, юбки и кофты в талию, шляпки с полями, перчатки по локоть, ридикюли, сумочки и муфты в руках, что, кстати, не противоречило костюмам 1920-х годов, а на кормилицах -- кокошники и повойники, передники с оборками и клетчатые пестрядинные юбки, - яркие сочетания красок, совмещение традиционной раскраски с росписью, узорностью, придает фигуркам некую общность. Немало способствует этому и орнамент, ставший активной деталью игрушек мастерицы. Вместо скромных рядов цветных горошин, полос и клеток в старых игрушках, напоминающих узоры реальных тканей, юбки и платья теперешних персонажей Мезриной украшают достаточно крупные круги, кольца, овалы, волнистые полосы, ложащиеся густым узором по белому фону или плотно заполняющие клетки. В промежутках или прямо по цветной поверхности их нередко дополняют мелкие мотивы геометрического орнамента - штрихи, полоски, круги, точки. Возможно, также по совету Деньшина, Мезрина придавала орнаменту в эти годы большое значение и разрабатывала его для каждой игрушки, проявляя удивительную выдумку и изобретательность не только в рисунке узоров и композиций, но и в их колористических вариантах.
Мезрина скромно пользовалась поталью, наклеивая ее главным образом на груди, плечах и шляпах персонажей.
Наряду с традиционными всадниками Мезрина создает лихих наездниц, сидящих боком на коне, и наездников на козлах, пятнистая шкура которых передана как своего рода одежда - штаны с оборками. Варьируемые в лепных деталях и цвете росписи, эти персонажи утвердились среди образов дымковской игрушки именно работами Мезриной.
При сравнении с дореволюционными произведениями, в творчестве Мезриной 1920-х годов определенно усилился интерес к композициям - двух-трех и многофигурным. Темы их различны - Танцы», «Музыканты», «Возвращение охотника домой», «Пастух со свиньями», «Гусятница», «Проводы новобранца», «В гостях» и другие. Вместе с традиционным «Доением коровы» и «Водоноской» многие из них отражают жизнь народа, занятого крестьянским трудом, связанным крепкими узами с природой и населяющими ее живыми существами. Часто мастерица объединяла несколько фигур общей глиняной пластиной.
Пластины-основания с расположенными на них, подобно макету, действующими лицами - этот композиционный прием характерен для народной игрушки. Он известен в деревянной богородской пластике, владимирской и городецкой расписной игрушке, в глиняной филимоновской. Существовал он, судя по альбому Деньшина, и в предреволюционной дымковской игрушке, но особенно часто стал применяться Мезриной в 1920-е годы. Этот прием позволял с максимальной живостью и непосредственностью воплощать жанровые сценки, отражать темы реальной жизни. Соединенные общей пластиной-основанием, фигурки расставлены на ней в определенном ритме. На чередовании ритмично повторяющихся цветных поверхностей построена и раскраска подобных игрушек-скульптур. Роль орнамента в этих композициях незначительна, чаще они просто окрашены в три-четыре краски, не отвлекающие от самого действия, но придающие сценке убедительность и нарядность.